Смерть наступила не просто так: интервью вдовы украинского моряка, который скончался якобы от употребления технического спирта
В начале мая на борту судна «Atlantic Harmony» скончался второй помощник капитана Николай Лукашов, а спустя 13 часов – третий механик Александр Червоный. СМИ, со ссылкой на заявления членов экипажа сообщали, что смерть моряков наступила в результате употребления технического спирта. Однако, как рассказала в интервью "seafarersjournal" жена погибшего моряка Ольга Лукашова, экспертиза, которую провели ее супругу уже посмертно в Украине, не обнаружила алкоголь в крови.
Обстоятельства одновременной смерти двух моряков и дальше продолжают обрастать загадками. Некоторых их коллег, которые уже вернулись домой с того злополучного судна, и крюинг «Alex Crewing Company Ltd», отправивший в рейс незаконно и за деньги второго умершего моряка, — их очень интересует результат экспертизы.
Директор крюинга «Alex Crewing Company Ltd» и некоторые моряки утверждают, что смерть наступила из-за употребления алкоголя. Но, при этом, версии разнятся, — одни обвиняют в употреблении некачественного алкоголя, другие – в употреблении технического спирта, да еще и разведенного «спрайтом». Утверждая это, они упустили важный нюанс, что оба умерших моряка не были любителями выпить и самое крепкое, что они могли выпить и то «под настроение» — бокал пива.
Еще один важный момент – судовладелец Istanbul Shipping — остался в стороне этой ситуации, он даже не направил родственникам моряков соболезнования, что там уже говорить о компенсации по потере семьей кормильца, — о ней и упоминания нет…
Силы в себе на интервью с корреспондентом морского портала Seafarers Journal нашла супруга умершего при непонятных обстоятельствах члена экипажа судна «Atlantic Harmony» Николая Лукашова Ольга.
Ольга Лукашова: Супруг уходил в рейс от крюинга «SVS Management /СВС Менеджмент» (лицензия в отличие от «Alex Crewing Company Ltd», отправившего второго моряка, есть – прим. ред.). Из-за плохой погоды я не поехала с мужем в крюинг и не провожала его на самолет. Сразу после подписания контракта он отправил мне по WhatsАpp его основные страницы. Никаких проблем с этим не было, крюинг предоставил все сопровождающие документы, как и полагается.
За трудоустройство крюинг «SVS Management» денег не просил, и муж им ничего не платил за уход в рейс. Да и денег у нас на тот момент не было лишних, одна надежда была на контракт.
Муж рассказывал, что к нему в крюинге очень хорошо отнеслись. Хозяйка угостила кофе, и его отвезли на жд вокзал. И уже когда случилась трагедия, хозяйка мне говорила, что очень хорошо запомнила моего мужа. У него была перспектива в следующий рейс уйти в должности старпома, и она сказала, что по возвращению домой поможет ему по карьере.
Уже находясь на судне, он мне часто говорил: «Я не могу, не могу здесь находиться, но мне надо продержаться, постараться изо всех сил…» Он знал, что в следующий рейс сможет пойти старпомом и тянулся.
SJ: А что его смущало на пароходе, что было не так?
Ольга Лукашова: там он общался только с Сашей Червоным. Уже на пароходе они выяснили, что являются родственниками. Моя мама была крестной мамой у Саши. До этого они друг друга не знали. По року судьбы или по воле судьбы они оказались вместе на этом судне. В принципе он там ни с кем не общался.
В нашем предпоследнем разговоре 5 мая Коля рассказывал о каких-то неприятностях в машинном отделении. Он говорил: «Я туда не касаюсь, но знаю одно, что по приходу в Турцию кто-то едет домой — либо стармех, либо второй механик».
Со слов мужа, в машинном отделении были проблемы, Port state control (PSC) выявил какие-то нарушения и судно арестовали.
Когда я спрашивала, как там Саша, Коля отвечал: «Знаешь, я его неделю не вижу, потому что там (в машинном отделении) что-то происходит».
Позже, когда еще раз общались, он сказал, что ни с кем там не «тусуется», что он сам по себе.
SJ: В каком настроении был ваш муж, когда вы с ним общались последний раз, был ли он чем-то подавлен?
Ольга Лукашова: последний раз я его слышала 6 мая. В тот день мы с ним долго общались. Из-за погоды я чувствовала себя плохо, и он попросил дать трубку моей маме. Он и с ней долго говорил, делился планами.
Коля близнец по гороскопу. И если ему плохо – не будет делать вид, что все хорошо. Он совершенно не умел скрывать эмоции. Как он себя чувствовал, так и преподносил. Поэтому изменений в его настроении я не видела, оно у него было приподнятое.
После этого разговора мы с ним больше не общались, он должен был позвонить после вахты и не позвонил. Я ждала… Утром посмотрела в WhatsApp, что последний раз муж был в сети в 7:29…. и все. Целый день я ждала, без конца заглядывала в телефон, писала ему СМС и уже начала переживать. Думала, может закончился интернет, может напишет с чужого телефона, но, к сожалению, он мне так и не написал… Только 9 мая (а последний раз общались 6 мая вечером) в 10 утра мне сообщили, что его не стало…
SJ: получали ли вы от судовладельца и от крюинга официальные соболезнование?
Ольга Лукашова: да, мне позвонили из крюинга и сообщили, что муж умер. «Примите соболезнования» … Я начала истерить. Первая моя фраза была «Не может быть!», а вслед за ней – «Его убили!»…
Он не мог умереть естественной смертью: у него не было никаких хронических заболеваний. Накануне мы общались, и я как раз спросила о его самочувствии. У нас были такие отношения в семье, что он за меня переживает, а я — за него…
Припоминаю, что из крюинга мне позвонил директор, не хозяйка. Я сразу на нее накинулась, начала ее обвинять во всем, просить объяснений…
В крюинге ссылались на рапорта капитана. Там якобы было написано, что моему мужу стало плохо, просим сообщить родственникам.
Судовладелец писал, что его сразу увезли в госпиталь, а капитан написал абсолютно другое — что ему на месте оказывали помощь, отпаивали лимонным соком, делали искусственное дыхание.
Я просила, чтобы со мной связался капитан, но перезвонить удосужился только старпом.
Утром 10 мая я поехала в крюинг в Одессу, я не предупреждала их, но и двери передо мной не закрыли, предложили чай-кофе, были соболезновали. Я не понимала, что мне делать. Крюинг писал на судно постоянно.
Все, что они (члены экипажа) там понарисовывали, — это все неправда.
Я обратилась за помощью в Ассоль, они порекомендовали мне юриста. В крюинге уже юристу сказали, что они пытаются связаться с судовладельцем, пишут ему письма, но не получили еще никаких ответов.
SJ: Какая была позиция крюинга и судовладельца после случившегося?
Ольга Лукашова: за все время со мной судовладелец не связался ни разу, никаких соболезнований не было, абсолютно ничего с его стороны.
Вопросом доставки тел наших ребят домой занимались представители Министерства иностранных дел и адвокат, ну и параллельно со своей стороны что-то писал крюинг. Я уже особо с ними не общалась, так как понимала, что судовладелец их полностью игнорирует и они бессильны. По сути, ну кто такой крюинг для судовладельца? Они не считали нужным ему (крюингу) что-то отвечать. Мы в основном держали связь с МИДом.
Единственное, что от капитана пришло письмо с соболезнованиями, но уже спустя много времени после смерти мужа. В нем он приносит соболезнования от лица всего экипажа и утверждает, что мой муж был хорошим человеком… (см. фото).
Ольга Лукашова: По поводу страховки на сегодняшний день нас просто игнорируют. У меня такое впечатление, что судовладельца вообще нет.
С судовладельцем пытался связаться брат покойного Саши Червоного, он разговаривал с ним. Тот говорит брату: «Мне не интересно ваше мнение, я руководствуюсь только рапортом, который мне прислал капитан. А Влад (брат) ответил ему, что все написанное капитаном — это полное дерьмо. Я говорю, как оно есть. Судовладелец говорит: «Дерьмо?». Влад говорит: «Да». Судовладелец: «До свидания!» Одним моряком больше, двумя моряками меньше – его это абсолютно не волнует…
Когда тела наших мужей прибыли в Одессу, со стороны судовладельца или страховой компании был выделен агент. С ним связался крюинг, который и передал нам его контакты. Мы должны были вести переговоры с этим агентом по транспортировке ребят из Одессы в Херсон.
Когда я туда позвонила, прозвучал ответ: «Нанимайте машину с Херсона, так будет лучше, оплачивайте ее и приезжайте в Одессу уже со своим транспортом и забирайте». Чтобы вы понимали, цена вопроса, я узнала в похоронбюро, — 5000 гривен со скидкой. Если переводить эту сумму в доллары, то выйдет по 200 долларов за каждого. Цена вопроса – 400 долларов для судовладельца, который имеет 10 пароходов!..
Я позвонила в МИД Василию Кириличу, позвонила адвокату, объяснила, что мне говорили совершенно другую информацию по транспортировке тела домой. Позже, спустя некоторое время доставку все-таки организовали. Адвокат после этого уточнила: «Оль, вы не представляете, какой кровью нам обошлось, чтобы судовладелец оплатил эту доставку Одесса-Херсон».
Когда мы приехали, ребята уже были погружены в машины, мы только поставили две подписи на документах, что мы получили тела и все. А если бы не прибыл непосредственно представитель МИД в 2 часа ночи в аэропорт, то я даже не знаю, как бы мы там бегали… Да еще и получать тела в таком состоянии… Я фактически потеряла сознание, когда увидела надпись и фотографию своего мужа.
Ребят нам доставили за рекордные 17 дней. И это очень короткий срок. К примеру, с Турции , где перелет длится 4 часа, доставляют не менее 10-14 дней, а это таки четыре полных перелета (Лиссабон-Рига-Одесса).
SJ: Ваш муж употреблял спиртное настолько, чтобы пить технический спирт?
Ольга Лукашова: Мне смешно, это бред. Я с ним прожила 8 лет, я этого человека очень сильно любила и люблю. Теперь на всю страну заявляют, что он мог выпить технический спирт.
Писали даже ребята, которые работали с моим мужем на прошлых судах, и до сих пор пишут только хорошее. Когда появилась версия о техническом спирте, я была в шоке. Коля из спиртных напитков мог иногда выпить только элитные, мог выпить пива, но не более того. О спирте речи вообще быть не может!!!
SJ: есть ли сейчас официальная причина смерти вашего супруга?
Ольга Лукашова: В Кабо-Верде экспертизы не было, как некоторые утверждают.
По рассказам членов экипажа, моего Коли не стало около 12 часов дня, они его спасали и не могли спасти. Получив все документы «на руки», я могу на всю страну заявить, что моего мужа не стало гораздо раньше. Это все их сочинения. Но кому это выгодно?
Они не знали, что им делать, потому написали, что мой муж в тяжелом состоянии уехал в госпиталь. Но ведь вся страна видела эти фотографии, где якобы откачивали моего мужа. Там он был уже мертв и это был не госпиталь, а его каюта на судне. Муж уже был мертв, а они делали вид, что откачивали его. Я это сразу увидела на фотографии. Как можно откачивать человека, спасать его и при этом поставить ему на живот ногу? Если увеличить фотографию и присмотреться к ней, то на животе четко видны пальцы. Я изучила каждый кусочек, каждый миллиметр этой фотографии.
Сделанная в Херсоне экспертиза показала, что грудная клетка мужа была проломана посмертно, то есть он уже был мертвым. Каждый взрослый человек знает, что, когда реанимируют пострадавшего, возможны проломы грудной клетки. Да, они были, но они были тупым предметом проломаны. У меня вопрос: для чего?
Кроме того, с мужем из Кабо-Верде приехали теплые вещи. Они, наверное, не знали, как это все преподнести, и в пакетик сложили его вещи. Как можно в Бразилии в 40-градусную жару положить (якобы он ехал в госпиталь) теплый свитер, теплые зимние джинсы и две пары носков? Вот это вот приехало в цинке. Кто-то же из коллег мужа собрал эти вещи, когда Колю уже мертвого везли в морг. Понимаете, они палились на каждом шагу.
SJ: какими были результаты экспертизы в Украине?
Ольша Лукашова: По результатам украинской экспертизы, метанола, алкоголя, наркотиков в крови в организме моего мужа не было. Их не было изначально и в Кабо-Верде, мне это эксперт подтвердил.
Когда ребята приехали сюда, судмедэксперт сказал, что их тела ранее не вскрывали, поскольку все органы были целы.
Единственное, что было сделано – это надрез в грудной клетке. Все внутренние органы были полностью залиты формалином, в ушах, в носу, в горле – везде был формалин.
По поводу версии с метанолом, которую сейчас активно обсуждают. Я по вайберу общалась с электромехаником. С его слов, технический спирт начал «вылазить» уже позднее.
Согласно первой версии экипажа, у ребят якобы был передоз наркотиками. Сам электромеханик мне писал, что кто-то покупает семечки в порту, а кто-то и покрепче…
Потом уже они рассказывали, что видели Сашу и Колю, как они заносили пакеты с алкоголем, якобы они купили некачественное спиртное и отравились. Это уже была вторая версия.
Третья версия — с этим метанолом… Но если вы знаете изначально, что люди сидели выпивали технический спирт, то к чему были эти предыдущие две версии?..
Эту всю информацию распространяла, якобы со слов членов экипажа, директор крюинга Alex, от которого в рейс уходил Александр Червоный. Она также утверждала, что придут результаты экспертизы и все увидят, что наши ребята пили. Чтобы так утверждать и говорить с уверенностью в 200%, что они выпивали метанол – надо было только сидеть там с ними и пить этот якобы технический спирт.
Кроме того, она заявляла, что в Кабо-Верде было вскрытие и взяли образцы у ребят. Так как в Кабо-Верде нет определенных лабораторий, эта экспертиза с образцами всех органов будет проводиться в Турции. Но ребята были даже не вскрыты, их органы были целы, а когда происходит вскрытие, все органы полностью вынимаются.
Старшему механику был задан вопрос: «Ты так утверждаешь, что они пили технический спирт, ты присутствовал при этом? – Нет. – Ты им наливал? – Нет., – Ты вместе с ними был? – Нет». Ему четвертый механик и старпом, рассказали, что якобы они вчетвером сидели и пили этот спирт. Вопрос тогда: а почему двое умерло, а двое живы?
Официальный документ — экспертиза — показала, что было отравление неизвестным веществом.
Мне эксперт рассказал, что если спирт пьют вдвоем, и один — в реанимации, а второй – умер, то самое первое, что должно было с ним произойти – это слепота.
Вообще ничего не сходится. Все очень запутано, и мы надеемся, что эту историю распутаем.
Если версии членов экипажа разнятся, и есть много «но» в самой истории – от того, как фото умерших моряков появилось в интернете, почему о смерти моряков родственникам сообщили не сразу, пассивность судовладельца, интерес лже-крюинга Alex к обстоятельствам случившегося, проблемы в машинном отделении и т. д, — то напрашивается только один вывод, что обстоятельства смерти двух херсонских моряков как минимум странные.
Это вместе с адвокатом пытаются выяснить обе вдовы – Ольга Лукашова и Екатерина Червоная. Они отправляли в рейс здоровых и крепких супругов, полных сил, энергии и стремления, а из рейса дождались только «груз 200» и много обвинений. Теперь им предстоит нелегкая борьба за память своих мужчин, теперь им придется не одному человеку доказывать, что смерть их моряков настигла не просто так…
✅ Стань частью сообщества "Угол Обзора" в facebook и пригласи друзей!
"Угол обзора" ближе к читателю!
Все новости Бессарабии и Украины здесь и сейчас:
✅ Кратко и по сути. Подписывайтесь на наш Telegram-канал
✅ Поддержи нас в Instagram